Новый роман самого известного российского фантаста «Шестой дозор» вновь в числе бестселлеров — это хорошая новость. А теперь плохая: этой книгой автор попрощался со своей любимой «дозорной вселенной»
Текст: Ольга Пескова
А все-таки жаль, что больше не будет книг о светлом маге Антоне Городецком. Эта серия, самая продолжительная и известная, была начата в 1998-м. «Писалась от кризиса до кризиса», — как шутил автор. Герои — «светлые» и «темные», маги, ведьмы и волшебники, стали бешено популярны после выхода на большой экран фильмов «Ночной Дозор» (2004) и «Дневной Дозор» (2006). А о писателе Сергее Лукьяненко узнали в 30 странах мира.
Сергей, а почему вы в своей финальной книге офис Дневного Дозора («темные силы») перенесли из Кремля в один из небоскребов Москва-Сити?
Ну, не совсем из Кремля, а с Тверской… Просто «темные» по складу характера склонны к инновациям, шику-блеску, и небоскребы бизнес-центра как раз в их стиле. Думаю, это они намеревались зажечь перед Новым годом в Москве Око Саурона (смеется). И мне, правда, жаль, что это шоу запретили (светоинсталляция, которую хотели установить над одним из небоскребов Москва-Сити в день премьеры последней части трилогии о хоббитах. — Ред.).
«Ни дня без строчки» — это про вас?
У меня не всегда так происходит, бывают дни, когда ничего не пишу. То есть я все-таки работаю по вдохновению. И когда оно посещает, очень важно, чтобы не было никаких встреч, интервью и прочих отвлекающих факторов, сбивающих настрой.
И как выстраивается рабочий процесс?
Желательно, чтобы дверь в кабинет была закрыта и никто не мешал. В то же время, если семья где-то в отъезде, опять не могу работать, потому что подсознательно, наверное, тревожусь за них: где, что, как. Знаете, мне очень нравится одно английское правило: детей должно быть видно, но не слышно.
Сложно представить, чтобы «не было слышно» троих детей: 10, 7 и 2 лет…
Артемий и Даниил первую половину дня находятся в школе, они учатся часов до четырех, у Нади свой режим — гуляют с няней или играют в детской. Потом у мальчишек кружки: карате, плавание, шахматы. Где-нибудь ближе к вечеру я их начинаю очень хорошо «слышать». Тогда они приходят ко мне, выкладывают у кого что, «разбор полетов» устраиваем…
С обидами к вам идут или к маме?
Ко мне, это же мужские дела. Они знают: если кто обидел, дай в ответ немедленно. Никогда не бей первым, но и никогда не позволяй ударить себя.
С рождением мальчишек, а теперь еще и Надежды вы стали более уязвимы?
Нет, это не уязвимость. Есть волнение, страх, ведь мы живем в мире, где все очень сложно и напряженно. И поэтому хочется их амулетами обвесить (в фигуральном смысле). Контролировать, вести, подсказывать… Наверное, возросла степень ответственности за семью. И это заставляет меня более активно работать.
«Я хотел стать режиссером, но боялся»
А в чем, по-вашему, заключается «профессия жены писателя»?
Очень хочется сказать — отваживать журналистов и зазывал на большие мероприятия для бомонда, этим София тоже, кстати, занимается (смеется). В чем еще? В том, чтобы выслушивать мои идеи, готовые фрагменты текста. В принципе, быть тылом, создавать в семье такую обстановку, когда мне самому все время хочется что-то сделать, чего-то достичь. На жене держится дом, для этого 10 лет назад она оставила работу.
То, что вы стали писателем, а не пошли работать по специальности — врачом, это заслуга Софии?
Когда мы познакомились, а это случилось уже здесь, в Москве, я сказал, что пишу фантастические повести и ты, мол, всегда будешь делить меня с моими книгами. На это София сказала: «Хорошо». Видно, ее такое соперничество не смутило. Моя жена хорошо разбирается в литературе, и ее привлекло, что я пишу в жанре фантастики. А то, что врачом мне не быть, я понял еще в Алма-Ате, когда учился на последнем курсе медицинского института…
В медицинский пошли, чтобы продолжить семейную традицию?
Это была некая инерция. Я хотел стать режиссером, но боялся, что провалюсь на экзаменах, и тогда пошел в медицинский. Действительно, у меня и мама, и папа, и старший брат связаны одной профессией — врачи. Но уже на последнем курсе я твердо знал, что буду писателем. Такая внутренняя уверенность, и все тут. Знаете, меня совершенно не смущало, что я не оканчивал литинститут или сценарный факультет. Мне вообще кажется: либо человек что-то умеет делать, либо нет, но тогда этому нельзя научить.
Все мы родом из детства. Что такого фантастического было в городке Каратау, где вы росли?
Наверное, фантастичной была сама обстановка, Каратау (это в Казахстане) — значит «черные горы». Они зажимали горняцкий городок, где проживали греки, русские, немцы, казахи. Смешение культур, какой-то «инопланетный» горный пейзаж, палящее солнце. Семьи были большие, праздников — много. Мы покупали барана и запекали его. Одно время я и в Москве запекал на Новый год баранью ногу, но теперь мы стремимся есть что-то менее жирное. Готовлю я часто, у меня есть рецепты, коронные блюда — венгерский гуляш, стейки, но и блины неплохо получаются.
Когда закончили работу над «Дозорами», почувствовали опустошение?
Да, что-то такое было. И чтобы развеять ощущение «потери», я обычно смотрю сериал — чем глупее, тем лучше…
Попробуй догони!
Сергей Лукьяненко их придумал — «светлых» и «темных». Но мог ли он представить,что они «оживут»?».
На создание спецэффектов в фильме «Ночной Дозор» было потрачено 200 тысяч долларов — немыслимые для того времени (2004 г.) деньги в российском кино. В тот год блокбастер Тимура Бекмамбетова обошел в прокате «киногигантов»: «Властелин колец: Возвращение Короля», «Человек-паук 2», «Гарри Поттер и узник Азкабана» и собрал феноменальную кассу 16 млн долларов при бюджете в 4 млн, включая невиданную сумму на рекламу в 1 млн. На волне такого успеха в декабре того же года продюсеры хотели выпустить сиквел «Ночного Дозора» — «Дневной Дозор». Но выждали время, назначив премьеру на 1 января 2006 года. Второй фильм собрал в прокате в два раза больше!
